Всемирные выставки в париже. История Всемирных выставок (Много фото) Промышленная выставка в париже 1900

Россия на Всемирной выставке в Париже в 1900 г. - С.-Петербург: Издание И. Шустова, 1900. - 56, 116, 71, 5 с. : ил.; 43.

Россія на Всемірной выставкѣ в Парижѣ въ 1900 г. - С.-Петербургъ: Изданіе И. Шустова, 1900. - 56, 116, 71, 5 с. : ил.; 43.

[Из Введения]

Чтобы определить состояние культуры и прогресса к концу ХІХ-го столетия, правительство Французской республики устроило в Париже, в 1900 году, Всемирную художественную, промышленную и земледельческую выставку, участие в которой, по приглашению Франции, приняли Россия и сорок девять иностранных государств.

По плану Парижа, для выставки, была отведена площадь охватившая 1.080.000 кв. метровъ с предоставлением России 24.000 кв. метров (5.270 кв. сажень).

Выставка заняла собою от площади Согласия (Place de la Concorde) пространство между проспектами Антен (Avenue d’Antin) и Елисейских полей (Avenue des Champs Elysées); площадь Инвалидов (Esplanade des Invalides), набережные Сены от моста Александра III, Трокадеро и Марсово поле (Champs de Mars). Кроме того для подвижного состава железныхъ дорог, предметов для устройства железнодорожного пути и оборудования его, отведено место в Венсенском парке. Здесь же устроены были временные конкурсы по всевозможным видам спорта.

Часть первая

Введение

Россия на Всемирной выставке в Париже в 1900 году

Биографии участников выставки

Россия в группах выставки и в павильоне русских окраин

Часть вторая

Экспоненты

Награды, присужденные экспонентам России на Всемирной выставке в Париже в 1900 году

Алфавитный список экспонентов по участию России на Всемирной выставке в Париже в 1900 году

Примеры страниц

Иллюстрированное описание Всемирной промышленной выставки в Париже, 1867 года. - С.-Петербург: Издание В. Е. Генкеля, 1869. - VI, , 48, 349 с., ил.

Иллюстрированное описаніе Всемірной промышленной выставки въ Парижѣ, 1867 года. - С.-Петербургъ: Изданіе В. Е. Генкеля, 1869. - VI, , 48, 349 с., ил.

ПРЕДИСЛОВИЕ.

Отдавая на суд публики «Иллюстрированное описание Всемирной Выставки в Париже», мы считаем не лишним сказать несколько слов о цели этого предприятия.

В последнее время в обществе зародилось было сомнение относительно пользы вообще всемирных промышленных выставок. Чтобы убедиться в нелепости подобного предположения, достаточно взглянуть на произведения какой бы то ни было страны, выставленные на лондонской всемирной выставке 1862 г., и сравнить их с такими же произведениями парижской всемирной выставки 1867 года. Мы видим, что в последних нет более той топорности отделки, того безвкусия и бессмысленного воспроизведения форм, которыми так отличались многие произведения лондонской выставки. И это, конечно, очень естественно - всемирная промышленная выставка дает возможность как промышленнику, так и работнику сравнить на месте одни и те же предметы, приготовленные в разных странах и по различным способам, оценить качества одних и недостатки других, и вывести таким образом заключение о преимуществах того или другого способа. В самом деле, парижская всемирная выставка 1867 года красноречиво доказала нам всю пользу подобных выставок; она дала нам возможность обозревать различные степени культуры, на которых стоят отдельные народы, и вместе с тем составить себе общее понятие о цивилизации всего земнаго шара. Обозревая предметы парижской выставки, мы могли, некоторым образом, проследить известную часть истории человечества. Так например, рядом с луком и стрелою первобытного человека, мы видели нарезную пушку и игольчатое ружье; рядом с грубыми письменными знаками едва известных народов, выцарапанными, на древесной коре или на пальмовых листьях, - телеграфные аппараты, счетные машины и гигантские книгопечатные станки цивилизованных народов.

К сожалению не все наши промышленники имели возможность лично присутствовать на парижской всемирной выставке. Только немногим счастливцам удалось обозревать выставленные предметы и сделать сравнительную их оценку на месте... Исходя из этой точки зрения и имея в виду поощрение нашей отечественной промышленности, мы приступили к изданию «Иллюстрированного описания», и смеем думать, что оказали этим несомненную услугу нашей промышленности, которая еще сильно нуждается в подобного рода литературных предприятиях. В самом деле, для того, чтобы промышленность наша усовершенствовалась, ей необходим обильный запас хороших образцов, которые она заимствует теперь от иностранцев. Чтобы избавиться от этой рабской зависимости, прежде всего нужно художественное образование промышленников, а в этом отношении много могут помочь хорошие рисунки с сравнительной оценкой их. Мы говорим, конечно, помочь, потому что главное должно быть сделано художественными школами, в учреждении которых Франция и Англия опять-таки далеко опередили нас.

Мы надеемся, что «Иллюстрированное описание парижской всемирной выставки» принесет свою долю пользы в этом отношении. Мы поместили, в виде фельетона, целый ряд очерков, в которых критически старались оценить некоторые существенные отделы выставки и указать на характер и цель самой выставки. Мы даже сделали попытку доказать влияние древней промышленности на современную.

К «Иллюстрированному описанию» приложена еще «Хроника выставки», в которой мы сделали подробную оценку 10-й группы, как более интересной. Кроме того, она заключает в себе статьи более общего содержания, целью которых - представить читателю по возможности разностороннюю и интересную характеристику парижской всемирной промышленной выставки 1867 года.

Художественно-образовательное значение нашего «Иллюстрированного описания» станет ясным для каждого, кто только согласится с тем, что вообще всемирные выставки служат превосходными образовательными школами для рабочих, а не согласиться с этим нельзя, приняв в соображение то влияние, какое оказала последняя всемирная выставка на этих бедных тружеников, в таком громадном количестве стекавшихся на Марсовое поле.

Надо, к сожалению, сознаться, что при всем нашем старании выставить произведения русской художественной промышленности в более выгодном для нее свете, мы все-таки должны были отдать преимущество иностранцам, которые в этом отношении далеко опередили нас.

В «Иллюстрированном описании парижской всемирной выставки» мы старались представить замечательнейшие образцы художественной промышленности каждого отдела и каждой страны, и таким образом составить долговечную картинную галлерею, интересную для всех, кто только принимал какое-либо участие в парижской выставке, или интересовался ею. Наши картинные изображения дают наглядное понятие о художественно-мануфактурных произведениях всех стран, и представляют их в таком же виде, в каком они были представлены на выставке (насколько конечно это вообще возможно в иллюстрациях).

После всего вышесказанного, смеем думать, что предлагая публике эту книгу, мы предлагаем ей труд полезный, добросовестный, который окажет несомненную услугу нашей отечественной промышленности и будет служить настольной книгой для тех промышленников, которые желают вести свое дело согласно современным требованиям.

С.-Петербург.

В. Генкель.

Предисловие.. V

Фельетон: Характер и цели Парижской всемирной выставки 1867 г. ... 1

Стекло, как предмет необходимости и роскоши... 68

Кружева, белье и вышивка...117

Влияние античных произведений на искусство...141

Материалы керамического искусства и скульптуры: глина, камни, мрамор.184

Мебельное и художественное столярное мастерство...228

Ковровое производство, шерстяные, шелковые, бумажные ткани и смешанная пряжа...261

Металлы. - Изделия из золота и серебра. - Драгоценные камни...298

Фарфоровые и гончарные изделия.310

Бронза. - Влияние искусства на промышленность.. 331

Общий взгляд на Парижскую промышленную выставку 1867 г. ..342

Общий вид Марсова поля и всемирной выставки.. 1

Мелочи...4

Мебель и моды (Группы III и IV)..5

Мелочи...8

Обзор X-ой группы. 8

Русские экспоненты, получившие награды на Парижской всемирной выставке 1867 г. 12

Мелочи...-

Обзор X-ой группы (продолжение)..13

Русские экспоненты, получившие награды на Парижской всемирной выставке 1867 г. (продолжение)...-

Мелочи... 16

Обзор X-ой группы (продолжение).17

Русские экспоненты, получившие награды на Парижской всемирной выставке 1867 г. (продолжение).18

Мелочи..19

Обзор X-ой группы (продолжение)...21

Русские экспоненты, получившие награды на Парижской всемирной выставке 1867 г. (продолжение) -

Мелочи..23

Обзор X-ой группы (окончание)..25

Русские экспоненты, получившие награды на Парижской всемирной выставке 1867 г. (продолжение).26

Символом выставки стала встреча нового, XX века. Главенствующим стилем на выставке стал ар-нуво. За семь месяцев выставку посетили более 50 миллионов человек, что является рекордной цифрой и по сей день. Свои экспозиции в 18 тематических отделах представили 35 стран. Выставка продолжалась с 15 апреля по 12 ноября 1900 года. Её посетило свыше 50 миллионов человек (мировой рекорд того времени) и принесла французской казне доход в 7 миллионов франков. В выставке приняло участие свыше 76 тысяч участников, площадь выставки составила 1,12 км².

В 1900 года правительство Российской империи решило продемонстрировать техническую мощь страны как можно полнее. Парижане пошли навстречу и выделили России для экспозиции более 24000 м². Впрочем, в итоге и этой площади в итоге оказалось мало.

В статье на основании мемуаров и писем показаны противоречивые впечатления русских посетителей от Всемирных Парижских выставок 1889 и 1900 гг., которые стали самыми посещаемыми и на которых достижения русской культуры были представлены наиболее ярко.

Во второй половине XIX в. прообразами современных биеннале, международных экономических форумов и фестивалей были Всемирные выставки. С момента своего первого созыва в 1851 г. Всемирные выставки торговли, промышленности и искусств стали приобретать все большие популярность и престиж - их называли «свиданиями народов».

Благодаря зарождающемуся институту РЯ и профессиональной рекламе здесь можно было осуществить презентацию организации и ее продукции, упрочить конкурентные позиции в своей стране и в мире. На Всемирных выставках не только состязались, но и общались, заключали сделки, обменивались технологиями и вступали в долгосрочное сотрудничество. Интерес русских предпринимателей, специалистов, чиновников высокого ранга, журналистов и просто обывателей к «свиданиям народов» был очень высок. Каждая такая выставка сопровождалась международными конгрессами, на которых обсуждались самые разнообразные темы.

Для государств-партнеров того времени участие национальной промышленности во Всемирных выставках становилось важным средством решения и внешнеполитических проблем. Однако главным было то, что сотни тысяч посетителей могли познакомиться с образом жизни, достижениями разных стран и народов, в частности, России, которая по-прежнему оставалась для многих страной экзотической. Тысячи туристов, специалистов, путешественников и просто любопытных привлекали результаты научной, промышленной деятельности: машины, изделия редких ремесел, колониальные товары, а также атмосфера интернационального праздника: «<...> На улицах особенно оживленно , - писал посетитель Выставки 1889 г. художник М. В. Нестеров, - каких народов не увидишь здесь: и арабы в своих костюмах, и негры, мулаты, индейцы ».

Крымская война сделала невозможным участие России в первой Парижской Всемирной выставке 1855 г. О. фон Бисмарк писал, что в самый ее разгар - 15 августа 1855 г. (день рождения Наполеона I) -по улицам Парижа проводили русских пленных . Однако впоследствии Россия участвовала во Всемирных выставках в Париже в 1867, 1878, 1889 и 1900 годах. Особого внимания заслуживают Всемирные выставки 1889 и 1900 гг., на которых наша страна была представлена наиболее ярко.

Если Всемирная выставка 1867 г. была, по словам Н.М. Щапова, символом «торжествовавшей, но не прочной империи», то выставка 1889 г.- «торжествовавшей и оказавшейся прочной республики» . В первый же день ее посетили около 500 тысяч человек. Приуроченность выставки к юбилею Великой французской революции, а также внутрироссийские события (борьба царского правительства с революционерами) обусловили отказ российского правительства официально участвовать в ее работе. Поэтому экспозиция России была в основном составлена усилиями и на средства заинтересованных предприятий, учреждений и частных лиц. Все, что было связано с Россией, пользовалось огромной популярностью и к русским здесь относились с огромной симпатией: «<...> Русских здесь чествуют. Недавно был на выставке Пастера и Шарко (кажется) , - писал М. В. Нестеров, - их приветствовали, в это время увидали русского студента, сейчас же его подхватили, начали качать и возгласы - «Да здравствует Россия и да здравствует Франция!» - огласили Выставку, и часто подобные истории можно здесь встретить » . Одним из наиболее посещаемых и производивших впечатление павильонов был «Дворец машин» («какой-то ад», по выражению М. В. Нестерова), где демонстрировались новые образцы техники.

Российский павильон на выставке в Париже более походил на небольшой город. Он был построен в русском стиле и многими своими чертами (башни, шатровые крыши, зубчатая стена, узорчатые окна и крылечки) напоминал Московский Кремль. Рядом была отстроена Кустарная улица с типичными русскими барскими хоромами, избами и сельской деревянной церковью. Основное внимание в обширной экспозиции уделялось этнографии так называемых окраин – Сибири, Крайнего Севера, Средней Азии, Кавказа.

Приезжих русских художников, например М. В. Нестерова, в первую очередь интересовал французский отдел живописи: «<...> ... семнадцать зал. Тут все лучшие вещи Франции, много из них получили всемирную славу. Все это сперва ошеломляет, блеск удивляет, смелость необыкновенная, ходишь как в чаду, ноги подкашиваются от усталости, а впереди все новое и новое...<...> Но все это хорошо, прекрасно, оригинально, но не гениально, а между французами есть и гении, которые перевернули все. Не ушла от них ни одна нация, начиная от нас, многогрешных, кончая американцами. Первый и величайший из современных французов, по-моему, есть Бастьен-Лепаж. Каждая его вещь - это событие, это целый том мудрости, добра и поэзии » .

Что касается экспозиции российского отдела изобразительных искусств, то, по мнению М. В. Нестерова, она была не самой удачной: «Вот русский отдел позорный» - писал он родным . Однако многие произведения пользовались вниманием, например картины К.Е. Маковского, получившего здесь золотую медаль.

Гвоздём Выставки стала Эйфелева башня, воздвигнутая на Марсовом поле металлическая яркокрасная трехъярусная конструкция высотой 305 м. - «сказка Жюль Верна» . Она, возвышаясь над Выставкой, как «великан над малыми ребятами», шокировала как французов, так и иностранцев: «Вечером пошли в Notre Dame de Paris, по дороге еще видали вдали Эйфелеву башню. Она, как столб на небе, снизу покрыта туманом, лишь верхушка ее видна ясно электрическим фонарем .». Поражала ее иллюминация, как, впрочем, и всей Выставки: «<...>особенно грандиозный вид на Трокадеро. Он был залит огнем, башня Эйфеля была вся красная, как раскаленное желе. Фонтаны были пущены и били разноцветной водой: то зеленой, то лиловой, то красной, а то радужной - красиво и величественно » .

На башню мог взобраться любой желающий, предлагались также и другие не менее экстремальные услуги: «<...> еще не
решил, - писал В. М. Васнецов, - может быть, предпочту подняться (за ту же цену 5 франков) на шаре, будешь на несколько аршин выше башни, да и диплом дадут, что летал, мол, собственной своей особой на 400 метров от земли » .

К услугам проголодавшихся посетителей была так называемая «Русская изба XV века», где торговал некий Дмитрий Филимонович - уфимский купец: «<...> Снаружи лежит черный хлеб, самовары, внутри обтянуто кумачом, и на полках русская деревянная посуда, и на столе большой самовар. <...> К избе подходят группы любопытных и смотрят, как на жилище дикарей, улыбаются и отходят дальше » . В «Русской избе» можно было попробовать традиционные русские блюда: щи, кашу, чай. Так, М. В. Нестеров на удивление француженок, выпил пять стаканов чаю и ушел «как ни в чем не бывало.» .

На выставке 1889 г. Франция, что называется, подавила все другие страны, выставив, по сравнению с ними, гораздо больше качественных товаров. Однако и в русском отделе было чем похвастаться «<...> хороши ситцы Баранова и Морозова, шёлк и парча Сапожникова, серебро Хлебникова и Овчинникова. Из технических новостей испробовали телефон - на выставку передавали оперу с расстояния 5 километров. Новостью был и крематорий » . На выставке восхищались «шелком, бархатом, мебелью, бронзой, фарфором, искусственными цветами, бархатными платьями («ума помраченье»), наконец, машинным отделением, где все машины работали, а публика смотрела на них с медленно двигавшегося под крышей моста; светящимися фонтанами («как они красивы и рассказать нельзя <...>») . Русские радовались калейдоскопу впечатлений, ради которого, собственно, и приезжали: «<...> чего только не увидишь - и пляску альмеев из Алжира, и китайский театр в аннамском отделе, и скачку каирских оборванных мальчишек на белых осликах. Пробовали мы и кофе восточного приготовления и еще всякой всячины можно тут наглядеться » .

Парижская Всемирная выставка 1900 г. подвела итоги завершавшегося столетия, превзойдя по затратам и великолепию все предыдущие Выставки. Внешне она выглядела «неказистой», «огромной» и «раскинувшейся на много верст». Архитектурой напоминала «сад Неметти» - театр в Петербурге, основанный актрисой В. А. Линской-Неметти . Для привлечения публики и прибыльности на территории Выставки были устроены многочисленные места увеселений и развлечений, например, колесо обозрения диаметром 93 м, большой телескоп, гигантский глобус и многое другое. Открывшийся в июле 1900 г. парижский метрополитен стал одним из своеобразных и любопытных экспонатов для французских и иностранных посетителей.

Россия, как основной торговый, культурный и военно-политический партнер Франции, приняла самое активное и заметное участие в этом грандиозном мероприятии. Впервые Россия имела здесь свои отдельные национальные павильоны. Главный из них находился на склоне холма в парке Трокадеро, на который французская публика «жадно накинулась <...> частью потому, что больше почти еще нечего было смотреть на выставке, частью из чувства того «аіііапсе"а», которым теперь пропитано малейшее соприкосновение французского с русским » .

Рядом располагался «Кустарный павильон», в котором экспонировалось декоративно-прикладное искусство, произведения традиционных и современных народных промыслов. После прекращения работы Выставки во французской печати высказывалось сожаление о том, что исчезли жители этой «деревеньки» - русские рабочие, которые ее строили : «Французы дивовались на их меховые шапки картузы с кожаными козырьками, на растрепанные бороды, на остриженные в скобку волосы, на детски добродушные глаза и ласковые улыбки. Наши рабочие особенно удивляли французских товарищей артистически умением владеть топором и с помощью его выделывать из дерева такие вещи, для которых француз употребляет целый набор разнообразных инструментов » . Любопытное сообщение, также относящееся к постройке кустарного павильона, сделал в Обществе архитекторов А. А. Стаборовский, производитель работ в русском отделе Всемирной выставки. Он рассказал о том, что первая партия русских плотников, прибывшая на постройку отдела, произвела в Париже настоящую сенсацию.

Во-первых, русские рабочие, благодаря красным рубахам и смазным сапогам представлялись французам редкой диковинкой: «Мальчишки гурьбой бегали за ними, забегали вперед, кричали им «vive 1а Russie!», дарили табак, папиросы и для чтения газеты, которые наши мужички употребляли на цыгарки. Взрослые также выказывали свое расположение к ним, угощали их коньяком, которые наши рабочие пили пивными бакалами и повергали в изумление собиравшуюся вокруг компанию. Прекрасная половина рода человеческого тоже не осталась равнодушной к œs petits Russes. В комиссариат стали приходить за сведениями о материальном благосостоянии некоторых рабочих; одного молодого парня не женили только потому, что он оказался уже женат » .

Во-вторых, сами методы работы и обустройство русского быта казались французам по меньшей мере странными и удивительными. Так, например, французы страшно боялись пожара, в связи с чем на выставке применяли самые строгие противопожарные меры: « <...> больших трудов стоило получить разрешение на устройство русской печи и кухни для рабочих. Русская печь приводила французов в ужас, и они предлагали устроить газовые очаги» . Кроме того, для ускорения работ, несмотря на наличие 125 русских плотников, все-таки пришлось взять и французов: «Плотники французские были не совсем удобны: топоров у них нет, тесать не умеют. Русские рабочие своим природным умом и сметкой, а также выносливостью и умением приспособиться ко всевозможным обстоятельствам вызвали среди французов большое удивление. Своими почти первобытными инструментами наши рабочие достигали подчас тех же результатов, что и французы. Плотники французские много дивились ловкости топора наших рабочих и стали покупать запасные топоры у них, а так как наши плотники неохотно расставались со своим единственным инструментом, то французы, не задумываясь, крали наши топоры, так как в Париже их не по чем не достать ».

Надо отметить, что французов, когда они сталкивались с простыми русскими людьми, всегда во все времена восхищали такие их качества, как услужливость, мастерство и проворство: массу инструментов им подчас заменял один топор, которым они творили чудеса . Впрочем, это не мешало французам сознавать свое превосходство над русскими рабочими. И действительно, благодаря своей школьной подготовке, они далеко ушли вперед. «<...> Далеко не все наши десятники понимали так чертеж, как французские простые рабочие. Самые сложные конструкции и рисунки исполняются ими чрезвычайно просто и аккуратно. Смотря на наши работы, они никак не могли себе уяснить наш сруб, скобы, леса и пр. и старались предлагать свои способы. Все деревянные здания и башни возводились у себя французскими плотниками без лесов, а при помощи сборных лестниц, и привычка так работать развивала в них способности акробатов, так что сами наши рабочие называли их «отчаянными» .

В общем, работы на Выставке показали, что талантливым и смекалистым русским рабочим не хватает лишь элементарной школьной подготовки, технического образования, о чем на каждом шагу сожалели российские инженеры: «Наш рабочий - талантливый самоучка, что и видно из того, что все было сделано не хуже профессионалов французов, исключительно лишь благодаря его способности» .

На выставке был сооружен и Военный павильон. Но в целом место, предоставленное русским, было, по словам княгини М. К. Тенишевой, «крайне невыгодное <...>, потому русский отдел на выставке не вышел таким эффектным, как он мог бы быть. <...> Однако, несмотря на неудачное место, все же некоторые русские отделы были очень интересны» .

Всемирная выставка 1900 г. стала самой посещаемой за всю их предыдущую историю - свыше 48 млн человек. Художник И. С. Остроухов писал В. Д. Поленову в сентябре 1900 г.: «<...> я с утра до ночи жил на выставке, которая в тысячу раз интереснее и серьезнее обеих мною виденных 1878 и 1889 годов. Эту выставку действительно стоит посмотреть» .

Не у всех размах широкомасштабного действа вызывал восторг, так как эти «места паломничества к товарному фетишу» с их «жизненным нервом - фетишизмом» возводили «товарную вселенную» , в которой иногда не хватало места самим парижанам: «Парижанин чувствует себя как бы уничтоженным, он задушен, задавлен экзотическим элементом, развившемся под рамами дворца промышленности <.> Присутствие 500000 иностранцев в Париже, прежде всего, проявляется усилием толкотни на главных пунктах столицы и совершенною невозможностью достать наемный экипаж» - читали в России о Выставке 1855 г. .

По наблюдениям русских ту же картину можно было наблюдать и десятилетия спустя, только еще в больших масштабах: «Этот тип международных сношений , - писал П. Боборыкин, - наложил на него (Париж) печать не к выгоде того, что представлял собою главную привлекательность парижской уличной жизни. Выставки развили погоню за курьезной новизной, наводнили Париж всякого рода приезжим народом, который идет только на приманку рекламы и курьеза» . . Первое впечатление художницы Е. Д. Поленовой от Выставки 1889 г. было также неприятное, как от «огромной, дешевой и неталантливой рекламы. Много лубочного, - писала она, - а тонкого очень мало» . Это потом, уже при более внимательном изучении она нашла здесь массу интересных вещей. Главным недостатком Выставки, по мнению художницы, стало то, что она «слишком велика, и хорошая вещь затеряна в огромном количестве вещей неважных, посредственных и часто даже плохих». » . «Жить в Париже хорошо , - писала она Е. Г. Мамонтовой, - но не тогда, когда выставка, а то ужасно утомительно. <...> Духом я чувствую себя опять очень подвинченной, чего не было первое время по приезде сюда» .

Достижения человечества у некоторых представителей русской интеллигенции вызывали подчас смешанные чувства восторга и ужаса, так как представить себе еще более совершенное развитие науки и техники было почти невозможно. Небывалый прогресс, пронзающий стрелой исход XIX в., непременно должен был упереться, по мнению отечественных наблюдателей, в какой-то тупик и привести к деградации. Из Парижа образца 1889 г., в котором можно «решительно все забыть, и отца, и мать, и род, и племя», В. Васнецов писал: «А выставка? Это, я думаю, нечто ужасное по своей бесконечности, по необозримому скоплению богатства, труда, культуры (!), гения, таланта. Я представляю непременно, что это должно ужасать, ибо куда же идти? Что же еще остается доделывать? А между тем люди пойдут еще и еще дальше. Господи! Да это уже совсем страшно! Непременно, должно быть, будут людей есть! » . Религиозному философу Н. Федорову Выставка в Париже 1889 г. и французская выставка в Москве («и это в такой год, как голодный 1891-й год») представлялись почти одушевленными монстрами: «Ожидать же, чтобы слепая сила, отданная в управление этому сознающему существу и им не управляемая, стала бы сама производить только благо, давать одни хорошие урожаи, - это верх ребячества <...>. Как не сказать, что Господь, видимо, прогневался на наше продолжительное несовершеннолетие!» . Он полагал, что промышленность и торговля - «вся эта мелочь, которою так гордится современный человек, которую он собирает со всех концов земли под неподходящим названием «Всемирных (выставок)» и которая держит под гнетом человеческую мысль и деятельность, самые даже физические кабинеты и лаборатории - все это лишь «детские» науки .

В октябре 1900 г. 18-летняя Маргарита Сабашникова, в будущем известная художница, поэтесса, писательница и жена поэта М. Волошина, отправилась в Париж: «Лицо любимого города <...>, - вспоминает она, - было искажено этим чудовищем - так я воспринимала Выставку. <....> я чувствовала себя затерянной в этой сутолоке. Освещенные бенгальскими огнями водопады Трокадеро, также освещенное бенгальскими огнями коловращение юбок Луизы Фуллер, ложноэкзотические танцы знаменитой красавицы Клео де Мерод, а особенно ослепительная публика оставляли в моей душе только чувство пустоты и уныния. Среди всевозможных машин и зрелищ все время преследовали меня вопросы о смысле всей этой культуры и о смысле жизни вообще» . На Выставке - квинтэссенции материально-технического прогресса, натурализм которой так ранил тонкую юную душу, Сабашникову по-настоящему восхитил только японский театр со знаменитой актрисой Садаякко, первой женщиной на японской сцене: «Это искусство, - думала я, - проистекает из древней культуры, почему же нам, в наше время, такое искусство недоступно? Древние культуры в художественном отношении были, значит, выше нашей!» .

О «нервной сутолоке Парижа», усталости от гипербурлящей жизни в «столице мира» пишет меценатка и собирательница коллекций русской старины, супруга Генерального комиссара Русского отдела - М. К. Тенишева, сыгравшая одну из ведущих ролей в организации успеха России на международном представительстве. Сама Выставка оставила в ее памяти мало приятных впечатлений: «<...> Я считаю ее вполне неудавшейся. В ней не было ничего оригинального, нового, и, изучая и осматривая ее, я ничего, кроме утомления, не выносила. Начиная с ее расположения и все той же Эйфелевой башни, уже до выставки намозолившей глаза, кончая полным упадком творчества, обнаруженным французской нацией, - все вместе было неприятно. Бедные французы никак не могли вырваться из стиля Людовика XVI, и все наскоро возведенные постройки носили на себе отпечаток падения вкуса и свидетельствовали о скудости художественных задач. Противно было видеть этот бесконечный ряд строений, огромных выставочных сараев, с гипсовыми лепными украшениями. Глядя на них, я думала что, если Франция не сделает усилия и не сорвет этих оков двухсотлетнего копирования, несомненно, великого прошлого, она умрет для искусства, и возродиться будет уже не так легко. Даже прикладное искусство и отрасль его, прежде составлявшая славу Франции - «l"art precieux», стоят теперь там очень низко» .

В. Васнецов писал брату в сентябре 1900 г.: «Полученные тобою впечатления от выставки не очень поощряют ехать туда. Устанешь, а существенного ничего не увезешь в душе. Зачем же нас надували, что место для наших картин прекрасно!» . Убежденным противником Всемирных выставок выступал и французский политический журналист - А. Леруа-Болье. Они, по его словам, по своим неимоверно растущим размерам и затратам становятся все более и более невозможными и бесполезными, превращаясь в какие-то базары, на которых посетитель ищет только развлечений. Он мечтал о том, чтобы Выставка 1900 г. стала последней .

Библиографический список

1. Ancelot, J.-A. Six mois en Russie. Lettres Écrites a M. X.-B. Saintines, en 1826, а l" âpoque du Couronnement de S. M. Empereur. 2-me âd. /Ancelot J.-A. - Paris, 1827. - 48 p.
2. Беньямин, В. Париж, столица девятнадцатого столетия. /Беньямин В. // Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости; под. ред. Ю. А. Здорового. - М. : Медиум, 1996. - С. 48-60.
3. Бисмарк Отто фон. Воспоминания, мемуары. - Том 1. / О. Бисмарк. - М. : АСТ, Мн.: Харвест, 2002. - 592 с.
4. Боборыкин, П. Столицы мира. Тридцать лет воспоминаний. / Боборыкин П. - М., Сфинкс, 1911. - 516 с.
5. Васнецов, В. М. Письма. Дневники. Воспоминания. Суждения современников / В. М. Васнецов; сост., вступ. ст. и примеч. Н. А. Ярославцевой. - М. : Искусство, 1987. - 496 с.
6. Волошина, М. (Сабашникова, М. В.) Зеленая змея. История моей жизни / М. Волошина; перевод с нем. М. Н. Жемчужниковой; вступ. ст. С. О. Прокофьева. - М. : Энигма, 1993. - 413 с.
7. Всемирная Парижская выставка 1900 г. в иллюстрациях и описаниях; сост. М. А. Орлов: иллюстрированное приложение к «Вестнику иностранной литературы» 1900 г. - СПб., 1900. - 165 с.
8. Иностранные известия // Современник. 1855. - Т. 53. - С.68-69
9. Нестеров, М. В. Письма. Избранное / М. В. Нестеров // - Л. : Искусство, 1988. - 536 с.
10. Ронин, В. К. Россия на всемирных выставках 1885 и 1894 годов / В. К. Ронин // Славяноведение. - 1994. - № 4. - С. 3-22.
11. Русские рабочие на постройке Парижской выставки // Новое время. - 1900. - № 8853, 19 октября. - С. 3-4.
12. Сахарова, Е. В. Василий Дмитриевич Поленов. Елена Дмитриевна Поленова. Хроника семьи художников: общая редакция А. И. Леонова / Е. В. Сахарова - М. : Искусство, 1964. - 838 с.
13. Тенишева, М. К. Впечатления моей жизни / М. К. Тенишева - Л. : Искусство, 1991. - 288 с.
14. Федоров, Н.Ф. Вопрос о братстве или родстве, о причинах небратского, неродственного, т.е. немирного, состояния мира и о средствах к восстановлению родства: Записка от неученых к ученым, духовным и светским, к верующим и неверующим / Н.Ф. Федоров. - М. : АСТ:
АСТ М. : Хранитель, 2006. - 539 с.
15. Щапов Н.М. Я верил в Россию. Семейная история и воспоминания инженера о Москве и послереволюционной России / Н.М. Щапов - М. : Мосгорархив, 1998. - 336 с.

Копия чужих материалов

 →   1900

Политика и культура

1 / 2

Главное событие года

Всемирная выставка в Париже. Панорама Марсового поля с галереи дворца Трокадеро
1900

Вид на часть Всемирной выставки с моста на Сене
Париж, 1900
Фонд Живаго, ГМИИ им. А.С.Пушкина, Москва

Всемирная выставка в Париже, превзошедшая все предыдущие экспозиции не только во Франции, но и где бы то ни было еще (они проводились на различных континентах, но преимущественно в Западной Европе), безусловно явилась главным событием года. Она приковала к себе взоры всего мира и спровоцировала приезд в страну беспрецедентного количества туристов: с апреля по ноябрь Францию посетило 50 860 801 человек — больше, чем составляло все ее население.

Вход в метро на бульваре Пастера в Париже, оформленный Эктором Гимаром
Ок. 1900
Roger-Viollet / East News

В июле в Париже открылась первая линия метро — триумф техники и искусства (изощренные с декоративной точки зрения входы в метро были оформлены в стиле ар-нуво по проектам Эктора Гимара). Теперь сделалось возможным проехать из одного конца Парижа в другой всего за 25 минут вместо полутора часов.
По обе стороны Сены появились внушительные здания. На левом берегу — вокзал Орсэ, ставший через семь с лишним десятилетий в результате капитального внутреннего переустройства Музеем Орсэ, основным центром искусства XIX века. На правом берегу выросли Большой и Малый дворцы (Гран-Пале и Пти-Пале), от которых был переброшен через Сену мост Александра III; само его название напоминало о всё крепнущих русско-французских связях. Названные сооружения зримо воплощали Прекрасную Эпоху (Belle epoque) — четвертьвековой период французской истории, резко оборванный началом Первой мировой войны.

1 / 2

Всемирная выставка в Париже. Вид на Мост Александра III
1900

Всемирная выставка в Париже. Мост Александра III и эспланада Инвалидов
1900
Фонд Живаго, ГМИИ им. А.С.Пушкина, Москва

К числу наиболее заметных достопримечательностей выставки принадлежала также давно забытая «Парижанка» — немного странный символ великого города с большой грудью и в восточном стиле, созданный стараниями скульптора Поля Моро-Вотье. Эта венчавшая огромную арку на площади Согласия пятиметровая статуя с распростертыми руками, приветствующими весь мир, просто не могли сохраниться долго, так как была отлита из гипса.

Всемирная выставка в Париже. Скульптуры в центральном зале Гран-Пале
1900
Фонд Живаго, ГМИИ им. А.С.Пушкина, Москва

Главная часть Всемирной выставки была посвящена достижениям промышленности, но там демонстрировались и многие сотни произведений искусства из разных стран на любой вкус — от напыщенных творений мэтров парижских салонов до получающих здесь права гражданства полотен импрессионистов, Жоржа Сера и других противников официального искусства. (Устроителем большого русского отдела экспозиции живописи был назначен И. С. Остроухов). В Париж стекались любители искусства и просто любители поглазеть со всех концов земли. Выставку посетили многие русские живописцы и деятели культуры, в их числе и братья Щукины.

Всемирная выставка в Париже. Французская живопись в Гран-Пале
1900
Roger-Viollet / East News

В рамках Всемирной выставки были развернуты две экспозиции, организаторы которых преследовали далеко не одинаковые цели. Одна выставка, Десятилетняя (Exposition Decennale), ориентированная на произведения последних лет, не пропустила в свои залы картины импрессионистов и их последователей. На другой, Столетней, импрессионисты могли быть представлены, но только произведениями, исполненными до 1890 года (счет столетию велся от Великой революции). Такой разнарядки добились академические круги Франции, не желавшие популяризировать последние тенденции живописи, ознаменованные полотнами Клода Моне, Эдгара Дега, Огюста Ренуара, Поля Сезанна. Картины последних на Столетнюю выставку отправили Поль Дюран-Рюэль, Амбруаз Воллар и ряд известных собирателей (14 произведений Моне, 7 Дега, 8 Альфреда Сислея и т. д.) Как бы то ни было, допущение импрессионистов на международную арену означало их признание в глазах остального мира. В тот момент М. А. Морозов и С. И. Щукин едва начали собирать новую французскую живопись, а И. А. Морозов еще только обдумывал такую идею, но им уже было ясно, что, как бы ни относились к их увлечению московские собратья по купеческому сословию, избранный ими путь — верный и не такой уж рискованный. В то же время один из русских первооткрывателей новой французской живописи И. И. Щукин, наоборот, продает большую часть своего собрания импрессионистов, чтобы полностью переключиться на старых мастеров.

Молодой Пабло Пикассо
1904

В связи с экспонированием на Всемирной выставке его картины впервые в Париж приезжает юный испанец Пабло Пикассо — и задерживается там, тесно сблизившись с колонией испанских модернистов, обосновавшейся на Монмартре: он жадно впитывает новые острые впечатления от жизни и искусства Парижа.

Второй будущий титан авангарда Анри Матисс в это время стоит у порога радикальных перемен в своей судьбе. Избегая проторенных и сулящих выгоды путей, которые предлагают Салон и Академия художеств, он сначала пишет в духе импрессионизма, потом испытывает влияние искусства Винсента Ван Гога, однако его картины совершенно не привлекают ни любителей новой живописи, ни маршанов: вероятно, он слишком забегал вперед. В начале 1900 года Матисс вынужден зарабатывать малярным ремеслом, принимая участие в качестве поденщика в декоративном оформлении Гран-Пале — огромного, только что завершенного здания, предназначенного для размещения картин и скульптур.

Гран-Пале, Париж
1900
Архив ГМИИ им. А. С. Пушкина

Расстановка творческих сил во французской столице в ту пору отличается исключительно большим разнообразием и значительно возросшей за короткое время терпимостью по отношению к любым новшествам, ведь и сама Всемирная выставка 1900 года была не чем иным, как колоссальным парадом новшеств. Маршруты восхождения на парижский художественный Олимп понемногу теряют стандартизованность, узаконенность. Салонные блага и награды все меньше привлекают молодых художников. С другой стороны, и приверженцы официально одобренного искусства все охотнее перенимают то, что еще недавно подверглось бы самому решительному осуждению академическим ареопагом. Это, в частности, относится к широкому использованию приемов ар-нуво (стиля модерн).

1 / 2

Морис Дени
Дань уважения Сезанну
1900
Холст, масло. 180 х 240
Музей Орсэ, Париж

Пьер Боннар
Мужчина и женщина
1900
Холст, масло. 115 х 72,5
Музей Орсэ, Париж

Характерно, что Морис Дени, один из корифеев ар-нуво и символизма, пишет большой групповой портрет «Дань уважения Сезанну» (Музей Орсэ, Париж), показывая своих друзей, благоговейно слушающих Мастера из Экса. Проницательный критик, превосходно владевший не только кистью, но и словом, Дени прекрасно понимал, сколь важное место во французской живописи уже занял Поль Сезанн, хотя до широкого общественного признания ему было еще очень далеко.

Группа наби, к которой принадлежал Морис Дени, тогда же выдвигает своих наиболее талантливых мастеров — Эдуара Вюйара и Пьера Боннара. В «Мужчине и женщине» (Музей Орсэ, Париж) Боннар просто и смело обращается к вопросам психологии и противостояния полов, которые в то время приобрели острое социальное звучание и волновали не только ученых и медицинских работников, но и всех мыслящих людей.

Растущее понимание колористических основ живописи ведет к укреплению позиций неоимпрессионизма на парижской сцене, равно как и к выходу этого стиля за пределы Франции. Молодых художников заметно привлекают Поль Синьяк и Анри Эдмон Кросс.

Население земного шара

1900-й, завершающий год столетия, самой логикой летосчисления подталкивал к подведению итогов, всестороннему учету различных показателей, тем более, что XIX век стал, по крайней мере для Европы, эпохой величайших достижений цивилизации. Было подсчитано, в частности, что земной шар населяет 1617 миллионов человек (за столетие эта цифра выросла на 711 миллионов). В 1900 году в России насчитывалось 132 миллиона человек, во Франции - 40, в крупнейшей стране западного полушария - США - 76.

«Боксерское восстание»

Солдаты Альянса восьми держав и европейские рекруты, подавлявшие “боксерское восстание” в Китае
1900

Европейские государства, включая Россию, приступили к подавлению «боксерского восстания» в Китае, направленного против западной экспансии. В результате в Китае была провозглашена политика «открытых дверей».

Первый номер газеты «Искра»
Декабрь 1900

Г. В. Плеханов и В. И. Ленин основали в эмиграции марксистскую газету «Искра». Нелегальная пресса способствовала распространению в России антиправительственных настроений.

1 / 2

Развитие России

Закладка Великого Сибирского пути.
Цесаревич Николай Александрович собственнорусно отвозит тачку земли на полотно пути во Владивостоке.
19 мая 1891

Арестанты прокладывают часть Великого Сибирского пути.
Конец XIX - начало ХХ вв.

Наряду с США, Англией, Германией и Францией Россия вошла в число ведущих индустриальных мировых держав. Финансовое положение страны оставалось достаточно прочным: тогдашний рубль обеспечивался золотом и стоил половину американского доллара. Развивалась российская железнодорожная сеть, была проложена часть Великого Сибирского пути, строительство которого началось в 1891 году.

Новое в познании мира

1900 год — поистине рубежная дата. Дело не в магии округлой цифры, закрывающей один период и уведомляющей о наступлении нового времени, а в сложении новых условий интеллектуального осознания мира, при которых точные науки соседствуют с эзотерическими поветриями, а рационализму сопутствует вера в таинства. Канун следующего столетия — перекресток самых разнообразных открытий в точных и гуманитарных науках, в литературе и искусстве. Макс Планк, основоположник квантовой теории, выводит закон излучения. Начинается эра цветной фотографии. Эдмунд Гуссерль публикует «Логические исследования», Зигмунд Фрейд - «Толкование сновидений» (русский перевод появится в 1913 году), а Анри Бергсон — книгу «Комическое».

1 / 2

Рубеж двух веков русской культуры

Михаил Врубель
Город Леденец. Эскиз декорации к опере “Сказка о царе Салтане” Римского-Корсакова (фрагмент)
1900

Михаил Врубель
Царевна-Лебедь (фрагмент)
1900
Холст, масло. 142,5 х 93,5
Государственная Третьяковская галерея, Москва

К конечной точке XIX столетия русская культура подошла со многими весомыми достижениями, выдерживающими, особенно в области литературы и музыки, сравнение с самыми высокими мировыми образцами. Характерным свойством данного периода развития русской культуры была всеохватность, синтетичность, всемирность — при глубоком внимании к национальной природе избранной темы, образа, мотива. В 1900 году этот уникальный сплав качеств демонстрировала, в частности, опера Н. А. Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане», наверное, не лучшее создание этого композитора и все же до сих пор не утратившее значения. «Салтан» был поставлен в московской Частной опере, оформлял постановку М. А. Врубель. Партию Царевны Лебедь исполняла жена художника Н. И. Забела-Врубель. Много лет спустя Б. В. Асафьев восхищался «исключительной звуко-свето-красочной изобразительностью» этого представления.

Это была четвертая всемирная выставка во Франции. Как и все предшествующие смотры, она разместилась в самом центре Парижа – на Марсовом поле, набережной Орсэ и, напротив, через Сену – в районе Трокадеро. Выставочная территория, занимавшая более 70 га, была предоставлена городом бесплатно. Выставка превратилась в уникальную экспериментальную строительную лабораторию. Здесь были построены здания и сооружения из металла, которые по смелости технической мысли и своими огромными размерами на много лет опередили мировую практику. Грандиозная 300-метровая металлическая башня, построенная по проекту Густава Эйфеля на берегу Сены, в два раза превосходила по высоте самые высокие сооружения в мире. Вместе с Эйфелем в проектировании принимал участие инженер Бурдон, а строили ее несколько подрядчиков: Гобер, Нугнье, Кешлен, Саль и Совэстр. Все детали башни были изготовлены заводским способом. Строительство ее продолжалось 7 месяцев. Динамическая композиция башни показала новые эстетические возможности архитектуры металла.

За Эйфелевой башней находились различные выставочные здания, главную композиционную роль среди которых играл роскошный Дворец промышленности. На куполе этого здания, высотой 65 метров, была установлена огромная женская фигура, олицетворяющая Францию.

За Дворцом промышленности по проекту архитектора Ф.Л. Дютера и инженера М.Ж. Контамена был выстроен подлинный шедевр инженерного искусства – Дворец машин. Длина этого гигантского трехпролетного здания составляла 420 м, величина среднего пролета – 115 м, высота в свету – 45 м. Уникальной для того времени была легкая несущая конструкция центрального зала. Она состояла из двадцати решетчатых трехшарнирных арок, опирающихся прямо на фундамент. В здании была устроена необычная смотровая платформа, действующая по принципу мостового крана. Она транспортировала более 200 посетителей по всей длине грандиозного павильона и позволяла им рассматривать сверху разнообразную экспозицию – самые современные по тому времени и в большинстве своем действующие машины.

Дворец машин явился специфически выставочным зданием, выдающимся в истории мировой архитектуры. Он изменил привычные представления, связанные с распределением масс в обычных сооружениях. Известный историк архитектуры Зигфрид Гидеон писал по этому поводу: «Такой свободно перекрытый пространственный объем означал совершенно неизвестную до сих пор победу над материей». Эта архитектура, выражавшая новые возможности машинного производства, контрастировала с преобладающей традицией украшательства и эклектики, в которой были выдержаны остальные выставочные здания.

К сожалению, Дворец машин, как и большинство уникальных выставочных зданий XIX столетия, после закрытия всемирного смотра был разобран. Эйфелевой башне повезло больше. Несмотря на многочисленные протесты и петиции парижских писателей, художников, скульпторов и архитекторов, которые сопровождали строительство башни, и даже после закрытия выставки, она сохранилась. Более того, спустя два десятилетия она стала символом города. По иронии судьбы Эйфелева башня в ХХ веке вдохновляла поэтов и художников на создание выдающихся произведений.

В парижской выставке 1889 года приняло официальное участие 29 стран и еще 11 стран – неофициальное. Россия, как и большинство монархических государств, отказалась от официального участия в смотре, «приуроченном к 100-летию казни французского короля». Выставка собрала 56 тысяч участников. Около 62 тысяч экспонатов было тематически распределено на 9 групп и 83 класса:

1-я группа – предметы изящных искусств;

2-я группа – предметы воспитания и образования;

3-я группа – мебель, бронза, часы, ковры, предметы роскоши;

4-я группа – ткани, платья, драгоценности, принадлежности туалета;

5-я группа – добывающая промышленность, сырье и его переработка;

6-я группа – предметы механической обработки;

7-я группа – продукты питания;

8-я группа – земледелие, виноделие, рыболовство;

9-я группа – садоводство.

Что же уникального было представлено на этом смотре? Самым внушительным оказался машинный отдел. Среди паровых агрегатов преобладали машины американца Корлиса. Большая 1200-сильная углеподъемная машина поражала воображение. Развитие машинной техники обеспечивалось стремительным ростом выплавки стали новейшими процессами. На выставке наряду с процессами Бессемера и Мартена была показана дефосфорация металла в конверторах способом Томаса. Здесь же впервые демонстрировались образцы автомобилей: трехколесная машина Карла Бенца и четырехколесная – Готлиба Даймлера.

Отдел электричества вызывал всеобщее восхищение. Осветительная техника, электрические лампочки, телефоны, телеграф зачаровывали публику. Особый интерес вызывал стенд с многочисленными изобретениями Томаса Эдисона. Чтобы послушать его фонограф, посетители часами выстаивались в очереди. Большие успехи электротехники, особенно в области освещения, в значительной степени содействовали великолепию самой выставки. Эффектное и безопасное электрическое освещение позволяло посещать выставку в вечернее время. В освещении выставки использовался газ и электричество, но газ явно уступал последнему. Пальма первенства принадлежала лампам накаливания. Интересно, что в садах и на мосту через Сену горели в том числе и 70 свечей Яблочкова.

Значительны были успехи в развитии химических технологий. Здесь демонстрировалось много новых продуктов химии: искусственный алкалоид, индиго, сахарин, целлулоид и т.д.

Проведение выставки совпало с 50-летием изобретения фотографии. Обширная экспозиция знакомили публику с победным распространением «светописи» по всему миру.

Организаторы выставки устроили еще несколько специальных тематических экспозиций, среди которых наибольшим интересом пользовался раздел «История человеческого жилища». Автором идеи выступил известный французский архитектор Шарль Гарнье. По его проектам были построены 44 здания, представлявшие собой импровизированную ретроспективу жилых домов разных народов от каменного века и до XVII столетия. Парижская выставка 1889 года положила начало традиции строить поселения «экзотических» народов, которая продолжалась до середины ХХ века.

Несмотря на то, что Россия не принимала официального участия в парижском смотре, русский отдел был все же частным образом представлен. Он занимал площадь в 3800 кв. м в большой галерее Дворца промышленности. Здесь выставили свои экспонаты 820 наших соотечественников.

Неофициальное участие России в выставке неизбежно сказалось на его качестве. Расходы по участию в выставке на сей раз полностью легли на самих экспонентов. В отделе машин русских экспонатов не было. Горнозаводской раздел не отражал состояния горной промышленности России и значительно уступал подобным нашим отделам на предыдущих всемирных выставках. Слабо были представлены и русские художники во Дворце изящных искусств. Тем не менее 671 российский экспонент получил награды – 19 почетных дипломов, 128 золотых, 184 серебряных, 210 бронзовых медалей и 130 почетных отзывов, т.е. более 80% от общего числа наград всемирной выставки.

Среди наиболее значительных экспонатов русского отдела выделялась коллекция почв, присланная профессором В.В. Докучаевым. Особым интересом пользовался «куб» чернозема, привезенного из Воронежа и переданного позже в Сорбоннский университет. Коллекция русских почв получила золотую медаль выставки, а ее составителя наградили медалью «За заслуги по земледелию». Посетители и пресса отмечали качество фаянса Кузнецова, тульские самовары Баташева и Воронцова, ситцы Морозова, меха Новинского, павлово-посадские платки Лабзина, охотничью мебель и чучела Гринвальда, изделия из камней Алибера. Особой похвалы удостоились кожи Савина, мебель Свирского, бронза Шопена, серебряные изделия Хлебникова и Овчинникова, мельхиор Фраше, образцы ртутной руды Ауэрбаха. Первый производитель российского коньяка, основатель известных коньячных заводов в Кизляре, Ереване и Тбилиси Д.З. Сараджиев был удостоен сразу двух золотых медалей.

Парижские газеты восторженно отзывались о концертах русской музыки во дворце Трокадеро. Здесь выступал симфонический оркестр под управлением Н.А. Римского-Корсакова.

Большим успехом у парижской публики пользовался русский ресторан «в национальном вкусе», который был устроен на первой платформе Эйфелевой башни во время выставки. В ряду «Истории жилищ» выделялся и «русский дом», построенный французами. Он представлял собой вольную импровизацию на тему двухэтажного боярского дома XV века.

Всемирная выставка 1889 года превратилась в колоссальный праздник – массовый народный праздник и одновременно в праздник промышленности. Она дала массу новых идей и усовершенствований, которые способствовали прогрессу человечества.